Please login or register.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда
Войти

Отличный рисунок! Лусинэ против Натальи Поклонской?

[Борис Багаров]

Борис Багаров

ТРАКТАТ О ЧУВСТВЕННОСТИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТИ


II. ШВАЙНФЕСТ



Например, много шуму наделала свара Любы Марголиной с Марией Савиной
по кличке «Свинья» из-за некоего Славика с факультета муниципального самоуправления. Внешне этот Славик был типичный дрищ, плевка в свою сторону не заслуживающий и на статус яблока раздора вроде никак не годящийся, однако поверхностное суждение далеко не всегда бывает истинным.
Природа наградила Славика длинным и извилистым удилищем, способным проникать в самые сокровенные уголки женской, скажем так, души, а виртуозность владения оным делало Славика драгоценной находкой для любой дородной девушки.
Случайно открыв это юное дарование, практичная Свинья немедленно приватизировала будущего самоуправленца для личных нужд, пообещав ему самые страшные кары даже за взгляд налево.
Зашуганный Славик исправно повиновался, и в его отношениях с госпожой царила полная тишь да гладь ( Свинья как-то под озорное настроение даже спровадила пару будуших муниципальных служащих, относящихся к дрищеватому однокурснику без особого пиетета, в травматологическое отделение городской больницы), пока на его жизненном пути не встретилась, как это всегда случается в романах, Большая Любовь.
Любовь Пинхусовна Марголина аккурат в это время вдрызг разосралась со своей почти официальной «женой» Тиш и, решив временно отдохнуть от «розового периода» своей жизни, каждой клеточкой своего значительного тела пылко трепетала в предвкушении острых гетеросексуальных ощущений. Глаз у Пинхусовны на такие дела был ватерпас, и встретив случайно Славика, возвращающегося в пятницу с вечерних занятий , она, не долго думая (если честно , она вообще это делать не очень умела и не любила), сграбастала паренька своими ручищами (каждая почти с него размерам ), засунула его
в багажник изрядно раздолбанного «паджеро» и увезла на старую дачу, ключи от которой забрала у отца под предлогом уединённой подготовки к экзаменам.
Сексуальный кудесник вернулся в уютную студию, которую они со Свиньёй снимали к тому времени на пару, только в воскресенье вечером. Вид у него был истерзанный , на все грозные попытки допроса он только жалобно дрожал всем своим худеньким телом и мямлил что-то нечленораздельное. Даже знаменитое удилище съёжилось , ушло куда-то внутрь и находилось явно в нерабочем состоянии
Сменив тактику, Свинья накапала любовнику успокительного, приласкала и уже к полуночи была в курсе возмутительных подробностей славикового уик-энда.



* * *

В понедельник, в четыре часа пополудни, когда лучащаяся довольством злоупотребительница горделиво высилась в центре раздевалки номер четыре Главного Спортивного Корпуса и заканчивала подготовку к омовению своего роскошного тела, к ней подошла Свинья и встала рядом, как ангел возмездия.
Что она сказала любительнице запретных плодов, девчонки не расслышали, зато прекрасно разобрали ответ Марголиной, который быль столь же громогласен, сколь и лаконичен:
- Ы?! – презрительно бросила «королева Марго» с высоты своих 190 см, вместив в это « Ы» целую бездну смыслов - от удивления до возмущения попытками 165 сантиметровой шарообразной недомерки предъявлять её царственной особе какие-то претензии.
От этого брошенного сверху вниз «Ы» Свинья взбесилась окончательно.
- Ты, тупая жиробасина! – заверещала она пронзительным писклявым голоском, так не вяжущимся с её коротким, но могучим телом. – Еще раз увижу тебя около своего парня, я из тебя сарделек понаделаю.
По рядам публики прокатился лёгкий смешок, потому что когда девушка весом 110 кг называет девушку весом в 150 кг «тупая жиробасина», это всегда почему-то смешно.
От этого смешка и Люба разозлилась по-настоящему:
- Слушай, ты, колобок сраный , катись в лес и пусть тебя там ебёт лось, - посоветовала она и подтвердила рекомендацию жестом : положила свою оладьеобразную ладонь Маше на лицо и толкнула с такой силой, что средний человек на её месте перекувыркнулся бы пару раз через голову и пробил собой стену. Однако Свинья даже не шелохнулась, как будто в пол вросла и попыталась съездить Марголе по морде, однако, будучи, на две головы ниже, угодила по грудям. Раздался самый громкий в мире хлюп, вызвавший у присутствующих новый взрыв непристойного хохота. Любаня, закусив губу, сжала кулаки, и тут началась собственно драка.
Подбадривая себя боевыми взвизгами, Свинья скакала как ртутный мячик и пыталась въехать врагу головой в подбородок. Любаня с невозмутимым видом отслеживала ее движения, выставив вперёд кулаки для защиты. Зрительницы начали поспешно запрыгивать на скамейки, а те, кому места на скамейках не досталось, боязливо жались к свободным участкам стен или кучковались в дверном проёме: мешки любаниных ягодиц могли, конечно, казаться дряблыми, однако раскачивались в такт ее оборонительным маневрам с устрашающей амплитудой, со свистом рассекая воздух. Каждое полужопие весило как пудовая гиря, и вполне могло кого-нибудь неудачно подставившегося сбить с ног.
Не сумев достать лицо противницы, Свинья сменила тактику и включила ноги. Глядя на эти короткие толстые тумбы, никто бы не догадался, что их обладательница может ими пинаться. А Свинья могла, и очень ловко, даже кики в голову делала, на тренировке или при показательной экзекуции заведомо более слабой жертвы.
Сейчас, конечно, она метилась ниже. Первый удар Любаня отбила, хотя и сморщилась от боли в ушибленной руке, а вот второй приехал ей аккурат в диафрагму. Великанша икнула и отлетела к стенке – по счастью, к той, на которой почти не было болельщиц и только поэтому никого не убила.
- Манюнчик молоток! – донеслось с одной из импровизированных трибун. – Втащи висложопой!
Девушка-гигант издала очередное «Ы»,
обещавшее авторке высказывания, некоей Варваре Шкляр, немало неприятностей,
яростно тряхнула щеками и попёрла на Манюнчика таким ударным танком, что от мелькания её круглых локтей у зрительниц в глазах зарябило. Под градом ударов Свинья допятилась до угла, и только там свалилась на колени.
- Чуф-чуф-чуф, - пыхтела, как паровоз, Марголина, молотя её по спине и затылку чудовищными кулаками.
- Манюнечка, вста-а-ань! – взмолилась всё та же Шкляр.
Ко всеобщему удивлению, Манюнечка сумела выполнить наказ и, распрямляясь, погрузилась головой в мягкий живот противницы, войдя в него по самые плечи.
Толстая от этого не сильно впечатлилась и навалилась сверху, растекась по коротконогой противнице всем своим превосходящим весом . Её грандиозные сиськи свисала по бокам Свиньи, как тяжело нагруженные авоськи рачительной домохозяйки, и угрожающе раскачивались.
Однако Свинья не собиралась второй раз коленопреклоняться и стояла как скала.
Ситуация стала патовая: Свинья не могла вырваться из захвата, но и поддаваться не собиралась, а вошедшая в раж Марголина не собиралась её отпускать. От страшного напряжения её чудовищные ягодицы тряслись и дрожали. Ручейки пота пробивали себе дорогу среди целлюлитных морщин и стекали по ляжкам на пол, так что скоро вокруг обеих ног Марголиной образовались два небольших озерца, в которых по-весеннему радостно хлюпали раскисшие борцовки.
Совершенство этой ирригационной симфонии, будто вышедшей из эротических грёз министра сельского хозяйства Узбекистана, дополняло жуткое надсадное сопение обоих борцов, такое громкое, что его слышно было даже в коридоре.
Проходившая мимо молодая ассистентка кафедры физвоспитания София Альбертовна Гоголева заглянула узнать причину шума, мгновенно оценила обстановку, присвистнула, сложив губки бантиком , и исчезла. Через минуту она вернулась, эскортируемая Светланой Владимировной Агаповой и Наталией Сергеевной Левенгаупт. Стройные, подтянутые, в одинаковых бело-синих тренировочных костюмах, которые сидели бы на них безупречно, если бы не морщили на гиперразвитых икрах, они двигались со сверхъестественной быстротой , наводящей на мысль об эльфийском авангарде или патруле галактической полиции. В одно мгновение противоборствующие стороны были разъединены, и освобождённая Свинья трепыхалась в плотном захвате Гоголевой и Агаповой, ласково её увещевавших . Наташе пришлось потруднее: находящаяся в состоянии аффекта супертяжеловеска швырнула её на пол через бедро и придавила сверху своей потной тушей.
Гоголева с Агаповой тревожно переглянулись, как бы советуясь, не следует ли отпустить Свинью и идти на выручку коллеге. Их сомнение длилось считанные секунды, за которые выяснилось, что спасать надо не Наташу , а Марголину, с которой случилось то , что обычно случалось со всеми, кто отваживался вступать с гордой фитоняшей в рукопашное состязание : индустриальные ляжки Наты Левенгаупт намертво сомкнулись на жирном горле, перекрывая доступ кислорода. Взглядам присутствующих открылось зрелище прямо-таки трагикомическое : щеки угодившей в капкан воительницы были значительно шире узкого, «мужского» таза атлетки , и свисали по боками наташиных бёдер самым несчастным образом, цветом быстро сравниваясь с Наташиными спортивными брюками, так что, когда повинующиеся командам Агаповой и Гоголевой девчата начали их наконец-то разнимать, они не сразу смогли разобраться, где щёки, а где брюки, и чуть было не растащили морду несчастной Марголиной по разным углам помещения.
Но, повторимся, такие истории случались редко и являлись скорее исключением. Обычно разборки из-за парней носили скрытый, кулуарный характер и не становились предметом широкого обсуждения

Еще иллюстрация от Коли:

Взаимные посиделки 
https://vimeo.com/447648164/8eb648b053

За Настеньку оказался только один мой голос 

Ну, Бекки и посопротивлялась все же!

Судя по всему, предварительные итоги стали постоянными...